НА ЧЁМ СТОИМ…   Григорий Исаев

(Партия Диктатуры Пролетариата, Самарский стачком) Читайте на другом сайте ЗДЕСЬ.

Всё было бы не так уж худо с нами, самарцами, и теми, кто руководствуется идеями Второго Коммунистического манифеста, откажись мы от следующих вещей:
     – от тезиса, что невозможен социализм с наличием правящей партии;
     – от термина "пролетаризм”, как более точного в сравнении с традиционным термином "социализм”;
     – от названия: "Партия Диктатуры Пролетариата” (ПДП) – по той же причине;
     – от оценки строя в бывшем СССР как откровенно феодального, а не социалистического (именно строя, режима, а не общественно-экономической формации);
     – от лозунга "Вся власть Рабочим Советам-стачкомам!”;
     – от идеи создания Всероссийского стачкома;
     – и, наконец, от "сомнительного” лозунга "Все начальники – сволочи!”
     "Откажись самарцы от этих своих заблуждений, и с ними вполне можно было бы ладить” – примерно так думают те, кто достаточно хорошо знаком с нами.
     Являясь на практике всегда непосредственными участниками борьбы, мы заранее проверяем, как воспринимаются наши идеи, лозунги, листовки именно в бригадах, цехах, заводах. То есть, проверяем их на состоятельность у тех, кому и предстоит воплощать идеи в своих коллективных действиях.
     Выдержали идеи и испытание временем. Своё начало, свою родословную мы ведём с 80-х годов прошлого столетия. То есть идеи, отражённые в названии "Партии Диктатуры Пролетариата”, в термине "пролетаризм”, в оценке строя в СССР, как феодального, а не социалистического, воспринимаются рабочими (в отличие от интеллигенции) как верные, как свои уже более четверти века.
     Итак.
    1. Все начальники – сволочи!
        
     Что есть лозунг? Лозунг есть в предельно сжатом, выразительном виде высказанная идея. Чем полнее, точнее лозунг согласуется с сознанием и чувствами людей, тем мощнее его организующее действие.
     Лозунг про начальников никого не оставляет равнодушным. Публика мгновенно просыпается, приходит в движение, температура повышается, люди соглашаются, возражают – они живые. Это многого стоит! Абсолютное большинство горячо приветствует сию не очень-то нормативную лексику, хотя и понимает, что не все начальники сволочи. Людям ясно, что речь идёт не о конкретном начальнике, а о вместе взятых, как о власти, хозяевах в целом.
     Очень рекомендуем использовать наших "сволочей” – нам не жалко.
      
    2. Вся власть стачкомам, или что такое Советская власть.
 
Вспомним, где и когда она родилась.
В мае 1905-го года в городе Иваново-Вознесенске (родине первых Советов) вспыхнула общегородская стачка ткачей. Для координации общих действий из представителей забастовочных комитетов предприятий был создан Совет рабочих депутатов (по сути, городской стачком). Это был громадной важности шаг! Известно, что оружием против забастовщиков являются локауты плюс политика "разделяй и властвуй”. Так вот Совет не дал властям, хозяевам расколоть единый фронт бастующих: им пришлось вести переговоры не с каждым отдельным предприятием, а с Советом, который выдвинул и отстаивал единые рабочие требования. Более двух месяцев Совет фактически был властью в городе, порядок в нём обеспечивала не полиция, а рабочие дружины.
     Так просто и естественно родилось гордое слово СОВЕТЫ. Но если бы бастующие созвали тогда не Совет, а, скажем, рабочее вече, то и власть по названию была бы не советская, а вечевая. А если бы собрались, например, потолковать, как быть и что делать, то и власть по названию была бы, извините, толковая. Но в любом случае это была бы твёрдая, не знающая сомнений рабочая власть, или, что то же самое, диктатура пролетариата (это латынь, так понятнее рабочим всего мира).
     Но советы это – только устройство, форма власти, которые не всегда могут соответствовать заключённому в них содержанию. Чтобы Советы действительно выражали волю и интересы рабочих, выборы в них должны проходить по производственному принципу, как это и было в первые недели, месяцы после революции. Тогда любой из избранных, если только забывал, кем и на что поставлен, изгонялся из Советов немедленно и без всяких проблем.
     Февральская революция 1917-го года, свержение царизма произошли не благодаря усилиям большевиков, эсеров, кадетов, анархистов..., а под напором двухсоттысячных забастовок рабочих Петрограда. События, начавшиеся 23-го февраля, развивались так стремительно, что уже 27-го представители бастующих заводов (члены тогдашних стачкомов) вместе с посланцами солдатских комитетом частей Петроградского гарнизона создали Совет рабочих и солдатских депутатов (Петросовет). Он стал первым рабочим, наряду с Временным буржуазным (период двоевластия) правительством России. В Октябре, после взятия Зимнего Дворца, власть полностью перешла к Петросовету.
     А вот и наша собственная новейшая история: массовые забастовки горняков жаркого лета 1989-го года в СССР. С изумлением и растерянностью писали тогда советские газеты, что в шахтёрских городах и посёлках исчезла преступность, что повсюду образцовый порядок, а милицию всю можно отправлять в отпуск. Наибольшей же неожиданностью явилось то, что из рабочей среды выдвинулись самые блестящие организаторы и масс и производства, а местные советы, обкомы, горкомы, профкомы… не знали куда деться, в какую щель забиться, – лишь бы перетерпеть, переждать накал забастовок. А их отстраняли от должностей, лишали голоса, гнали с трибун, переизбирали на месте. Подобная картина повторилась и летом 1998 года во время массовых забастовок, охвативших тогда не только шахтёрские регионы страны…. Так обстоят дела, когда власть в руках бастующих, в руках стачкомов.
     Но сегодня намертво забыто, что Советская власть (а значит, и социализм) родились в России естественным путём как забастовочная рабочая власть, которую Ленин называл "государственнойформой диктатуры пролетариата, найденной самими массами в революционной борьбе”.
     Заглянем не надолго в историю, – она поразительно перекликается с нашим временем. Вот, например, что писал Маркс по горячим следам о Парижской Коммуне:
     "Коммуна изумительно преобразила Париж! Распутный Париж Второй империи бесследно исчез. В морге ни одного трупа, нет ночных грабежей, почти ни одной кражи. Улицы Парижа впервые стали безопасны, хотя на них не было ни одного полицейского…
      Трудящийся, мыслящий, борющийся, истекающий кровью, но сияющий вдохновенным сознанием своей исторической инициативы Париж почти забывал о людоедах, стоящих перед его стенами, с энтузиазмом отдавшись строительству Нового общества!” (т. 17, стр. 352
     А вот что мы читаем у Энгельса:
     "В последнее время (1891г.) социал-демократический филистёр (обыватель) опять испытывает страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата” (т.22, с.201). Сегодня Энгельс добавил бы:
     "И на Октябрь 1917-го года, и на июльские 1989-го года забастовки шахтёров в СССР – это тоже была диктатура пролетариата”.
     Как видим, ничего страшного, жуткого в рабочей (советской) власти нет. В самом общем виде "Диктатура пролетариата, а значит, и социализм – это такая система общественных отношений, такая государственность, такая экономическая, правовая, духовная и какая угодно основа общества, при которых воля пролетариата как класса (единого целого) исполняется неукоснительно” (Программа ПДП). Вот почему сегодня, как и век назад, забастовочные стачечные комитеты, являются началом, фундаментом подлинной Советской власти, истинного социализма, или, как мы говорим сегодня, пролетаризма.
       
     Из сказанного, наверное, ясно, зачем нужен и из кого должен формироватьсяВсероссийский стачком. ВСК – это руководящий центр забастовочной борьбы, будущий штаб революции. Его задача привести рабочее движение от стихийных экономических забастовок к организованной борьбе класса с чёткими политическими лозунгами и требованиями:
      РАБОЧИЙ КЛАСС, ОРГАНИЗУЙСЯ!
      ДОЛОЙ ДУМЫ И ПРЕЗИДЕНТОВ!
      ВСЯ ВЛАСТЬ РАБОЧИМ СОВЕТАМ-СТАЧКОМАМ!
      СЛАВА ОКТЯБРЮ 1917 ГОДА! ДА ЗДРАВСТВУЕТ НОВЫЙ ОКТЯБРЬ!
Дальше в жизни должна выстраиваться уже такая логическая последовательность: Рабочие Советы – Стачкомы – Ревкомы. И обратно, ибо это одни и те же рабочие организации только в различные по остроте моменты борьбы. Так должно быть на всём пути движения общества к коммунизму….
     В первые годы Советской власти так и было…. Затем всё пошло иначе.
     Как и почему?
        
    3. Строй, режим в бывшем СССР, и во что он превратился
    в результате перестройки.
        
     Исторически сложилось так, что рождённая Октябрём 1917 года диктатура пролетариата, а значит и социализм, в СССР должны были, рано или поздно, потерпеть неминуемое поражение. Этого не могла предусмотреть существовавшая на тот момент марксистская теория, так как сама является продуктом осмысления революционного опыта пролетариата. Таким грандиозным, совершенно бесценным опытом является в начале подлинный триумф… и абсолютный, в конечном счёте, крах всего послеоктябрьского социализма. Выявить причины, извлечь уроки из исторического поражения пролетариата – вот главная задача теории, каждого, кто считает себя марксистом.
     Мы себе это представляем так.
     Контрреволюционный переворот в СССР произошёл не в конце 80-х, начале 90-х годов (горбачёвская перестройка), а много раньше. Причём не в виде открытого путча или восстания буржуазии так, чтобы это было видно и понятно всем, – а тихо, бесшумно, весьма растянуто во времени и таким неожиданным путём, что этого никто не заметил. В результате даже после полного завершения переворота (время правления Хрущёва), Советский Союз по инерции продолжал восприниматься всеми как социалистическое государство, хотя социалистического кроме названия, лозунгов и красных полотнищ в нём мало чего уже оставалось. Об этом подробно говорится во "Втором коммунистическом манифесте” (А.Б. Разлацкий, ВКМ, гл. III, proletarism.ru). В частности:
     "…Контрреволюционный переворот произошёл. При глубоко капиталистической сущности порождённого им общественного уклада форма общества, его структура приобрели весьма своеобразные черты. Отношения Администрации (см. "Кому отвечать?”, А.Б. Разлацкий) и трудящихся моментально деградировали до уровня феодальных. Полновластие в распределении благ, полновластное владение всем народным хозяйством освободило Администрацию от угрозы какого бы то ни было конкурентного экономического давления, – а значит, стала не нужна погоня за максимальной прибылью и сопутствующее ей развитие производства.
     Беспокойство Администрации свелось к тому, чтобы её крепостные могли хоть как-то прокормить себя, обеспечить воспроизводство рабочей силы.… Неизбежная борьба за распределение благ в самой административной среде в силу этого носит мелкобуржуазный, крохоборный характер, когда ради копеечной личной выгоды гробятся миллионы и миллионы, именно потому, что они "ничьи” и в личную собственность превратиться не могут. Это неестественное положение чревато неизбежными кризисами, разрешение которых всякий раз шаг за шагом ведёт к обнаружению и узаконению капиталистической сущности, то есть к приведению формы в соответствие с содержанием. Эта странная, не наблюдаемая ранее форма капитализма вводит в заблуждение многих – и в стране, и за её пределами… ”
     Так обстояли дела к 1979 году – времени написания "Манифеста”.
     К концу 80-х общий (т.е. экономический, политический, социальный) кризис в СССР обострился настолько, что уже как воздух требовалась замена феодальных отношений на капиталистические, чем и явилась горбачёвская (буржуазная) перестройка. Но если наши марксисты, коммунисты, анархисты, троцкисты, маоисты… воспринимают перестройку как подлые происки ЦРУ, предательство компрадоров…, то для нас такой крутой поворот от феодальных отношений к буржуазным есть шаг,несомненно, революционный, ибо лишь за буржуазной революцией может следовать революция пролетарская. Перестройка для пролетариата явилась не переменами в базисе: он как не был у власти, не был хозяином средств производства, так им и остался. Перестройка – это коренные изменения именно в надстройке: в правовой, законодательной, идеологической, духовной сферах жизни общества.
     В такой оценке мы резко расходимся со всеми, кто, так или иначе, причисляет себя к сторонникам социализма-коммунизма. Правда, это касается исключительно нашей "светлейшей” интеллигенции. От рабочих за четверть века мы ни разу (ни разу!) не встретили возражений против оценки строя, режима в бывшем СССР как откровенно феодальных. Поясним это на примере.
     Предположим, где-то происходит фашистский переворот. Ясно, что там останутся прежние хозяева, на чьих заводах, как и вчера, будут работать наёмные рабочие. Вопрос: так ли уж важно, что капитализм как общественно-экономическая формация остался цел и невредим, или куда всё-таки важнее, что с момента переворота пролетариат и общество погрузятся в ночь коричневого террора. (Германия,1933 г.)
     Представим так же на минуту, что рабы в Древнем Риме работали на плантациях, в каменоломнях… не вручную под палящим солнцем, а на самой современной технике, но при этом так же были бы прикованы к ней цепями и, как в древности, свистел бы над ними бич надсмотрщика. Скажите, многое ли бы изменилось в положении рабов от таких технических, технологических перемен?
     Точно так же, только в положении крепостных, находились рабочие, вообще трудящиеся в СССР, а секретари обкомов, горкомов, райкомов КПСС… были удельными князьями, наместниками, настоящими феодалами каждый на своём уровне. Вот почему горбачёвская перестройка есть аналог Февральской 1917-го года (буржуазной) революции. А с полным её завершением: с ликвидацией КПСС (коллективного феодала общества) после путча ГКЧП в августе 1991-го года, Россия, как и в начале ХХ-го века после свержения царизма, вновь начала свой путь от Февраля к Новому Октябрю.
     Может показаться неожиданным, но в ХХ-ом веке ни в одной из четырнадцати стран социалистического направления нигде в реальности не существовало истинной диктатуры пролетариата, подлинного социализма…. Не слишком ли категорична такая оценка? Вот факты, судите сами.
     Молодые Маркс, Энгельс уже в "Манифесте Коммунистической партии” провозгласили главной задачей коммунистов "организацию пролетариата в господствующий класс, завоевание политической власти пролетариатом”. Была ли решена эта задача хоть в одной из стран социалистического лагеря? НЕТ! Везде, захватив власть, правящими, диктаторствующими становились партии, и нигде хозяевами жизни не были сами организованные рабочие. Что и послужило причиной конечного краха послеоктябрьского социализма. Выстроенные внутри себя по жёсткому вассалитету, партии, выдвигали, ставили над собой ещё и монархов-вождей: Сталина, Мао, Тито, Ходжа… Круг замыкался, феодальная система управления обществом становилась неизбежной, неотвратимой. Дальше всё зависело только от качества партий и вождей, их личной преданности интересам пролетариата…. Это был ущербный, неполноценный социализм – он оказался нежизнеспособен. Жизнеспособным, победоносным может быть социализм только классово-пролетарский, в котором решающее слово всегда и во всём будет за объединёнными, организованными рабочими – в цехе, заводе, городе и стране.
     Лишь с высоты нашего времени возможно осознать, что революционный1917-й год для истории в целом оказался 1905-м годом, как говорил Ленин: "Прологом, Генеральной репетицией” перед новой Волной пролетарских революций, после которой возврата в прошлое уже не будет.
     Вся история классовых битв пролетариата вообще есть сплошная цепь из побед, порой блистательных, как Парижская коммуна и наша Октябрьская революция, и следующих за ними столь же сокрушительных поражений. Но каждый этап этой исполинской борьбы поднимал и продолжает поднимать пролетариат на новую высоту, вооружая его бесценными знаниями для побед в следующих битвах. В частности, удалось осознать, что социализм есть не что иное, как пролетаризм. Это чрезвычайно важно.
       
    4. Социализм есть пролетаризм.
          
    И Маркс и все верные ему последователи считали, что "Социализм есть… непрерывная революция, классовая диктатура пролетариата (курсив Маркса) как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще …” (соч. т.7, стр. 30)
     Вся историческая полоса перехода общества от капитализма к коммунизму это "… эпоха непрерывной внутреннейборьбы между поверженным, но не уничтоженным старым миром и победившим, но слабым, только ещё вступающим в жизнь коммунизмом… ” (Ленин, т.39, стр. 271)
     То есть социализм есть общество ещё классовое, это только ещё путь в бесклассовость. Трагедия послеоктябрьского социализма показала, что победа нового над старым есть дело совершенно не лёгкое, не гарантированное. Капитализм оказался настолько живуч, что после революции, после утверждения социализма, после победы в битве с фашизмом, он, спустя десятилетия, в бесшумной, "мирной” борьбе не просто взял реванш, а ещё опорочил, осквернил идею, убил саму веру в возможность изменить мир. В этом есть самая страшная его работа.
     Аналогов трагизма положения нашего рабочего класса в прошлом нет. Никогда пролетариат ещё не был так брошен, предан всеми. Бывали времена тяжкие, лютые, но мысль, что рано или поздно, но "Мы наш, мы новый мир построим!” никогда не угасала в сознании рабочих, что само по себе играло огромную организующую роль. Сегодня потеряны ориентиры, утрачены идеи, исчез смысл борьбы, воля и сознание пролетариата парализованы тем, что предательство состоялось, кажется, со стороны самой истории.
     Престарелый У. Черчилль где-то заметил: "Чтобы построить социализм, нужно выбрать страну, которую не жалко”. Уинстон, конечно, патологически ненавидел социализм, но в оценке того, что творилось в мире под флагом "социализма-коммунизма”, во многом был прав. Как, например, объяснить, что в течение всего XX-го столетия под красивой вывеской социализма могли существовать какие угодно реакционные режимы, вплоть до людоедских (были и такие в 70-х годах в Африке), только не сама рабочая власть? Есть нечто сатанинское в том, что даже у чудовищного выродка Гитлера была не какая-нибудь, а "Национал-социалистическая рабочая партия”. Сегодняшние фашисты Швеции объединены в "Национал-социалистический фронт”; в Сирии, Ираке существуют партии БААС – "Партии арабского социалистического возрождения”; в Ливии у Муаммара Каддафи была "Арабская социалистическая Джамахирия”…. Сколько же на свете социализмов – где настоящий?!
     Не страдает ли сам термин неким скрытым дефектом, если его одновременно охотно используют и коммунисты, и фашисты, и феодалы с людоедами? Сегодня необходимо признать, что термин "социализм” оказался неточен, а неточен, значит неверен. Не потому ли в митингующей, бастующей четвёртый год Европе нигде не видно лозунгов: «Да здравствует социализм!» Причиной тому – жуткая катастрофа послеоктябрьского социализма, дискредитировавшая, опорочившая собой великую идею.
        
***
     "Теоретически не подлежит сомнению, что между капитализмом и коммунизмом лежит известный переходный период…. Социализм есть уничтожение классов, но сразу классы уничтожить нельзя…. Классовая борьба не исчезает, а лишь принимает иные формы”. (Ленин, т.39, стр. 271) Кажется ясно всё.
     Но термин "социализм” никак не отражает в себе острейшей внутренней классовой борьбы переходного периода – он, скорее, даже скрывает, затушёвывает её. "Пролетаризм” же, напротив, подчёркивает, что власть должна находиться не у партий (пусть и трижды коммунистических), не у вождей (даже беззаветно преданных пролетариату), не у государства…. Нет! Власть должна быть в руках самих организованных рабочих, организованного в класс пролетариата: власть политическая и экономическая, власть в центре и на местах, власть абсолютная, ни с кем не делимая.
     Пролетариат производящий класс, поэтому его интересы полностью совпадают с интересами всего общества. Все необходимые материальные блага для существования общества производят, создают только рабочие руки, а потребляют блага все. То есть и при собственной власти пролетариат, в определённой мере, остаётся классомэксплуатируемым. Освободиться от такого полурабского положения он может только вместе со всем обществом, осуществляя на практике Основной закон социализма: "Распределение труда и продуктов производства в интересах общества в целом, стимулирующее рост общественного благосостояния и общественного сознания”. (ВКМ гл. II). Лишь эта дорога ведёт человеческий род в достойное его коммунистическое будущее, где люди в решении общих проблем, задач будут участвовать "Каждый по способностям...” – и своими руками и своей головой, как это было на заре человеческой истории (первобытный коммунизм)….
     Принципы полного коммунизма звучат так: "Каждый по способностям! Каждому по потребностям!” Говоря языком математики, первый есть необходимый принцип, второй – достаточный. Крушение природных коммунистических отношений, раскол общества на классы, произошли из-за экономической слабостипервых общин. Но двигаясь по истории, перешагивая из формации в формацию, человечество гигантски развило первобытные производительные силы (камень и палку) в современную индустрию, промышленность, сельское хозяйство…. Сегодня уже практически осуществим принцип: «… Каждому по потребностям». Но остаётся утраченным первый, необходимый принцип. Послеоктябрьский социализм был исторической попыткой восстановить его на новой экономической основе. Не назад – а вперёд к природе!
     Коммунизм – это цель, а пролетаризм (рабочая власть) – дорога к цели. Встанем на верную дорогу, дойдём до цели, нет – снова жестоко опрокинемся в прошлое. Фонетика, само звучание нового слова не дадут никому забыть, что за власть, что за строй в Новом обществе, а главное, кто в нём Хозяин. Логика истории говорит, что когда господствующим классом были рабовладельцы – это было рабовладельчество, когда феодалы – феодализм, капиталисты – капитализм…. Так почему же после победы социалистической (пролетарской) революции общество, строй, режим не должны называться пролетарскими? Именно пролетарскими!
     (Отметим в скобках, что в России господствующим классом сегодня является молодая мафиозная буржуазия, ведущая  общество к стихийному взрыву, а стихия – к фашизму).
       
    5. Партия Диктатуры Пролетариата
            
Возьмём на себя смелость заявить, что все существующие названия рабочих, марксистских, революционных, социалистических, коммунистических … партий не точны и не верны. Единственно точным названием является: "Партия Диктатуры Пролетариата”. Например, ПДП России, ПДП Украины, Соединённых Штатов, Китая…
Марксизм учит, что только через революционную диктатуру пролетариата возможно придти к бесклассовому самоуправляемому (без государства) обществу. Главная задача Партии – это поддержание активного, осознанного отношения рабочих к жизни, поддержание постоянной готовности пролетарских масс к коллективным действиям в защиту своих, а значит, и общественных прав и интересов.
Рабочие сильны лишь тогда, когда организованы и твёрдо знают, чего хотят. Организатором, вождём класса может быть только Партия, "Без партии пролетариат – гигант в цепях” (Маркс). Но из чего и откуда следует, что для выполнения своих задач партия непременно должна обладать государственной властью, быть правящей? Как-то ускользает от внимания нынешних марксистов один важный факт из истории Октябрьской революции, факт, что в Совет Народных Комиссаров (Правительство Советской России) с самого начала вместе с коммунистами входили ещё и левые эсеры. Почему РСДРП (б) сразу не захватила власть единолично, ведь в письме к ЦК партии (сентябрь 1917 г., канун Октября), озаглавленном: "Большевики должны взять власть”, Ленин ставил именно эту задачу? Не повлияли ли на это условия, обстоятельства, в которых оказались на тот момент пролетариат и общество?
     Понятно, что условия могут меняться чрезвычайно, как это было, например, шестого июля 1918 года, когда левые эсеры, с целью сорвать Брестский мирный договор, убили немецкого посла графа Мирбаха, спровоцировали мятеж. Эсеры предательски ударили в спину Советской власти и революции, после чего были выведены из состава Правительства, преданы суду. О чём говорят эти исторические факты? О том, что взятие власти партией фатально ничем извне не предрешено, что всё зависит от конкретных условий революционной ситуации, а значит, сводится канализу и оценке самих этих условий. Не потому ли о правящем положении партии ничего конкретного заранее не говорили, не писали Маркс с Энгельсом? Нет этого и у Ленина до 1917 года. Перелистайте многотомие трудов великих учителей рабочего класса – вы в этом убедитесь.
     Это уже перед нами грандиозный опыт всего послеоктябрьского социализма, говорящий, что правящая партия, намертво сращиваясь с государством, неизбежно сама превращается в административную бюрократическую машину. Она становится ещё и гигантской кормушкой для партаппарата, партчиновников всех уровней и калибров: "пакетные деньги”, "кремлёвки”, закрытые распределители, "телефонное право”, масса других явных и тайных привилегий. Оторвать коммунистов от такой кормушки можно только с челюстью. Помните невесёлую шутку Михаила Шолохова в "Поднятой целине”, когда его простодушный дед Щукарь, полемизируя с партийным секретарём Макаром Нагульновым, спросил того: "А ты мне, Макарушка, какой портфель дашь, ежели я в партию запишусь?!”… Об эти ПОРТФЕЛИ, в конечном счёте, и споткнулась советская (рабочая) власть, разбился вдребезги послеоктябрьский социализм. "Власть такая привилегия, которая не может испортить, обуржуазить только сам пролетариат”. (ВКМ, гл. V)
     Духовная, идейная смерть огосударствленнойпартии неотвратима. Не испытывая никакого контроля, никакой конкуренции партия рано или поздно начинает функционировать в своих собственных интересах, и интересы эти частнособственнические: феодальные, буржуазные – какие угодно, только не пролетарские, не коммунистические. Из руководящей пролетариатом, партия превращается в правящую, повелевающуюим и обществом КОНТОРУ. А управлять и руководить – это совершенно разные вещи: "Управлять, значит, координировать действия. Руководить, значит, координировать сознания” (ВКМ, гл. V). Первое есть функция государства, второе – задача партии.
     Настоящее оружие коммунистов (сегодня пролетаристов) – это агитация, пропаганда, разъяснение собственных идей, личный пример во всём. Лишь в этом случае в жизнь будут проводиться идеи близкие и понятные массам, – через одобрение, коллективные действия самих масс. И, наоборот, будет отвергаться всё ошибочное, ненужное отсутствием поддержки, равнодушием масс, что и явится надёжным классовым контролем за верностью партийных решений.
     Именно так жила, так действовала РСДРП (б) до Октября 1917-го года: она тогда не правила, не командовала пролетариатом и обществом, она убеждала, организовывала их. С захватом власти партия мгновенно понесла в себе зерно перерождения. Ленин это видел: «В среде наших товарищей процветает комчванство, совчванство…. Если советская власть когда-нибудь и погибнет, то только из-за бумажной волокиты и бюрократизма!» И это 1919 год, разгар революции!
     Ленин провёл две чистки партии, обмен партийных билетов, учредил РАБКРИН (Рабоче-крестьянскую инспекцию). По его настоянию это, по сути, целое контрольное Министерство было сформировано из «рабочих от станка, не испорченных (курсив Ленина) партийной и государственной работой». После Ленина с феодально-буржуазным перерождением (уже по-своему) боролся Сталин. После Сталина – Мао Цзэдун: его "Культурная революция” потребовала 50 000 000 «невинных» жертв.
     Ничего не помогло. Послеоктябрьский социализм гнил заживо. Не Партия, а сами объединённые, организованные рабочие должны быть хозяевами жизни – в этом вся идея, вся суть, вся соль, весь смысл социализма (пролетаризма). Обеспечить же это Партия может лишь при условии, что не садится в кресла, не рвётся к власти, к благам сама. Члены партии это гвардии-рядовые армии пролетариата, не имеющие никаких постов, льгот и привилегий – ни каких и ни кто, от рядовых до Генсека: "Чтобы вести за собой голодных, надо голодным быть самому”(Программа ПДП).
     Лишь в моменты жестоких испытаний для всего общества (революция, война…) партия может и должна брать на себя всю власть и всю ответственность. Но после победы, после стабилизации положения она должна уйти из власти, оставить государственную машину. Более того, партия должна встать в жёсткую оппозицию к самому государству, ибо оно, пока существует, является "паразитом на теле общества” (Маркс). За бюрократией, за бесчисленной армией чиновничества нужен глаз да глаз: "Ещё ни один дьявол добровольно не обстригал своих когтей!”
     Новые идеи как строить Новую жизнь, рождаются только внизу, но они там неформулируются. Лишь находясь в рядах класса, черпая из бытия пролетариата его революционные мысли и идеи, и возвращая их в чётком сформулированном виде самим рабочим, всему обществу, Партия может обеспечить перерастание пролетарской диктатуры в коммунистическое самоуправление. За партией должна оставаться только широкая идеологическая работа в массах. Скажем, вторые каналы радио и телевидения от центра до последних передатчиков на местах, должны быть партийными. То же самое с печатью, Интернетом…. Не обладая никакими властными, административными полномочиями партия должна иметь реальную возможность обратиться со своим словом к пролетариату, всему обществу по любым жизненным проблемам, любым вопросам политики государства.
     Диалектичность, двойственность положения государства при социализме в том и состоит, что оно как полномочный управляющий всеми делами общества от имени пролетариата, должно при этом за все свои действия нести прямую неотвратимую ответственность перед Хозяином – организованным рабочим классом от последнего цеха, завода, города… до масштабов страны. А это наступит лишь в том случае, если гигантская государственная машина во всех звеньях снизу доверху будет под пристальным неусыпным контролем Партии. Но!
     Но контролем не административным, не волевым, а через мобилизацию проле-тарских масс на коллективные действия как в отношении любых конкретных чинов-ников и контор, так и направленные на решительную перестройку государственной системы в целом. Такие периодические встряски государства будут приводить к естественному сокращению и численности и функций чиновничье-административного аппарата – отмиранию государства. Это и будет тем, что Маркс называл "непрерывнойреволюцией”, шаг за шагом освобождающей общество из тисков государства, от оков классовости в направлении к полной самоорганизации и самоуправлению общества.
     Вот почему нашими главными лозунгами сегодня является:
            
      ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА!
      ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПРОЛЕТАРИЗМ!
     
     ДОГМАТИЗМ – КЛАДБИЩЕ МАРКСИЗМА
            
     Почти всё прозвучавшее здесь не очень-то укладывается в рамки существующей теории. Тут одно из двух: либо ПДП и Самарский стачком гнут не туда, либо не всё в порядке с самой теорией. "А не слишком ли много берёт на себя эта Самара?” – наверное, вновь с досадой думает про себя читатель.
     Может, и так. Только скажите, а что значит развивать теорию, развивать марксизм? Не означает ли это, что на основе анализа новых исторических условий могут быть получены выводы, отрицающие, вчера ещё абсолютно верные представления по тому или иному вопросу? Известен классический пример такого "крамольного” развития марксизма Лениным, когда он, "опровергая” Маркса, пришёл к выводу о возможности победы социализма в одной отдельно взятой, причём не самой развитой в промышленном отношении, стране. Это действительно противоречило тому, что в своё время было сказано Марксом и Энгельсом на этот счёт.
      "Без революционной теории не может быть революционной практики”. (Ленин) Не подлежат пересмотру, ревизии только коренные положения марксизма, такие как учение о государстве, о классовой борьбе, диктатуре пролетариата – отрицание хотя бы одного из них неизбежно ведёт к отрицанию учения в целом. Но где вы прочитали, или от кого слышали, что стерильными, неизменными являются приёмы борьбы, лозунги, терминология или представления о роли и месте Партии в социалистическом пролетарском обществе?
     Уходящий Энгельс говорил: "Наша наука – не догма, а руководство к действию”. Это повторяет и Ленин в "Государстве и революции” (1917-й год):
     "В массовом революционном движении, хотя оно и не достигло цели, он видел громадной важности шаг вперёд всемирной пролетарской революции, шаг практический более важный, чем сотни программ и рассуждений. Анализировать этот опыт, извлечь из него уроки тактики, пересмотреть на основании его свою теорию – вот так ставил свою задачу Маркс”.
     Какие же выводы должны сделать мы из 70-ти лет всемирного опыта побед и поражений послеоктябрьского социализма, если 70 дней Парижской Коммуны дали так много, что на основании её опыта Маркс с Энгельсом внесли существенное уточнение в Манифест Коммунистической партии? А ведь Манифест – это система принципов! Вот что значил для гениев даже короткий, в масштабах одного города революционный опыт пролетариата.
     А для нас?
     Догматизм нынешних "марксистов” чудовищен! Это о них говорил Маркс: "Мёртвые хватают живых”. Приглядитесь к современной марксистской литературе: это же бесконечное пережёвывание тысячу лет известного! Кроме перепевов старых мотивов, кроме "уничтожающей” критики прошлых и нынешних отступников от идеи, да обильных цитат из классиков, ничего в этой литературе нет.
     В связи с чем, прошу товарищей высказаться по любым из наших "заблуждений”. Покажите и докажите, где наши взгляды противоречат жизни, марксизму. Только сделайте это с опорой на факты, на опыт новейшей истории, а не так: мол, Самара не права, потому что "Маркс говорил…; Энгельс указывал…; Ленин писал…; Троцкий обличал…; Сталин утверждал…; Мао завещал….” Подобную аргументацию способен выдать и примитивный компьютер.

Февраль, 2013 г.,Г. Исаев.