Почему коммунисты утрачивают позиции в обществе. В «ЭФГ» за годы и годы опубликованы десятки предложений, проектов адаптации марксистской теории к современности, нового мощного ренессанса марксизма, коммунизма. Многие – действительно интересны. Но популярность марксизма, коммунизма значимо не растёт, особенно среди рабочих и молодёжи. То есть проекты не прививаются на живое дерево нашего общества. И дело здесь не только и не столько в том, что наша молодёжь в условиях идущей духовной деградации российского социума уже не в состоянии серьёзно читать «Капитал». В числе рабочих и матросов, бравших Зимний, тоже мало кто разбирался в марксистской науке. Сегодня и те, кого удаётся вовлечь в изучение классического наследия, по большей части (в отличие от дедов-прадедов) не увлечены им, отходят от его идей. Почему?

Ответ ясен. Руководствующиеся марксизмом левые силы не могут предложить трудящимся перспективы такого же рывка в их благосостоянии, какой 100 лет назад был предложен командой В.И. Ленина их прадедам. Сколько тогда сделали для трудящихся коммунисты! Ведь даже спустя десятилетие после Октябрьской революции в цитадели капитализма – США ещё не было социальных фондов, массовая безработица обрекала миллионы трудящихся на голод и нищету, по стране пошли голодные бунты… В правящей элите звучало: если Рузвельт чего-нибудь не придумает, у нас неизбежна советская власть…

И «придумали». В сфере благосостояния народа капитализм вернул трудящимся часть прибавочной стоимости, продвинулся по социальным направляющим советского социализма, а в 1970-х годах – перекрыл достигнутый им уровень социальной обеспеченности и пошёл дальше. Сегодня капитализм стремительно вязнет в гибельных глобальных и страновых противоречиях. Но его позиции в развитых странах относительно умонастроений коренного населения остаются прочными. В России же наши трудящиеся видят: левые зовут к обществу, которое в стране, в основных чертах, уже было и которое было обогнано капитализмом.

Коммунисты получат шансы восстановить поддержку народа, если они предложат нашим трудящимся понятную, ясную, надёжную перспективу достаточно быстро, мощным рывком так круто улучшить уровень и качество жизни, что это будет не по зубам даже передовому капитализму, не говоря уже о нашем российском. Если коммунисты не смогут этого сделать, им придётся свыкнуться с падением их влияния в народе, с превращением в секту. В этом аспекте весьма интересен проект В.С. Петрухина.

Инженерный подход к коммунизму. Ленин заметил, что специалист подойдёт к коммунизму иначе, чем нежели профессиональный революционер, марксист. В «ЭФГ» № 4–5 (2008 г.) опубликована статья В.С. Петрухина о коммунистической системе «стремительного роста производительности труда». Автор демонстрирует подход к марксизму, сходный с тем, который когда-то проявили авторы плана ГОЭЛРО. У них коммунизм предстал так восхитившей В.И. Ленина инженерной разработкой всей цепочки: ресурсы – производство – результаты.

Петрухин поступил тоже «инженерно». Он подошёл к коммунистической системе не со стороны её теоретического «входа», логических и исторических предпосылок, неподъёмных завалов соответствующей литературы, а, напротив, со стороны «выхода», того, чем коммунистическая система должна обернуться для реальных людей. Причём встал у критически определяющего «самого главного» параметра, у венца-«крана» экономической системы – у роста производительности труда.

Конечно, «инженерный» подход – частный, даже узкий, не заменяющий фундаментальной кладки теории. Но у Петрухина он дал замечательные результаты. Прежде всего он чётко диагностировал главную причину иссякания дебета производительности: незаинтересованность работников – и пришёл к выводу, что проблема неразрешима без коренной, полной персонализации отношений собственности.

Идея персонализации собственности многократно высказывалась на страницах «ЭФГ». Но на моей памяти речь шла чаще всего о государственной (общенародной) собственности с тем или иным учётом персонального фактора. Марксисты (и, конечно, В.С. Петрухин) знают масштабы современного обобществления труда и производства, при котором каждый работает на всех и все – на каждого. Это – решающая характеристика современного общества. Она, казалось бы, однозначно глаголет: поскольку производство всё более общественное, постольку и собственность тоже общественная, и её субъект – только «общество в целом» (в лице государства). Поэтому общественная выгода есть выгода личная, личность настолько вкраплена в общество, что видит мир глазами «общества в целом», и лишь таким может и должен быть социализм-коммунизм. А вот и нет, говорит постановками, логикой своей статьи Петрухин.

Личность, экономика, персонализация собственности в свете марксизма. Доминанта общественности у Петрухина сохраняется, но не в механистической приказной форме, как в СССР. Государство общехозяйственно и локально структурирует сам труд и его инфраструктуру, включая обучение, повышение квалификации, отлаженность оплаты и т.д. Только при полном порядке в этих вопросах рабочий будет трудиться по-хозяйски, собственнически.

И я согласен с главной идеей Петрухина. Во-первых, жизнь непреложно устанавливает: при самом сверхобщественном производстве всюду трудится только индивид. Напрягает мускулы, память, воображение, мозг, устаёт от труда не «общество в целом», не трудовой коллектив, не даже бригада, а всегда и всецело Иваны, Петры, Марии. И только они решают включать-выключать свои возможности трудиться на 100, на 30 или на 10 процентов своих возможностей. То есть уже с этой точки зрения проблема сводится к возбуждению, взращиванию в них их собственного внутреннего желания инициативно-производительно трудиться. Поскольку речь идёт об экономике, мировая история не знает другого столь же действенного средства стимулирования, как работа на себя. Его вершинное воплощение – собственническая работа. Значит, экономически и юридически работник в вопросах своего труда должен быть полным собственником, с гарантированным недопущением вмешательства кого бы то ни было в его, работника, деятельность и права. И вот Петрухин пишет, что «каждый трудящийся… является собственником и работником одновременно» в «общественно-персонализированном способе производства и присвоения». В повышении производительности труда личность работника неустранима и незаменима, а потому для стабильного, высокими темпами повышения производительности труда персонализация собственности в облике собственника-работника – императив.

 Сегодня благодаря утверждению общественного технологического процесса производства сфера трудовой объективизации каждого работника – всё общественное производство. Каждая личность работает (через труд на своём рабочем месте) в масштабе общества! Креативные возможности личности гигантски возросли и продолжают увеличиваться. Уже в 20-е годы ХХ века экономисты обнаружили, что вложения в рабочих (в человеческий капитал) эффективнее, чем в машины и оборудование. Ныне именно к личности работника переходит уже и реальный контроль за эффективностью производства. Ведь сегодня главным рабочим органом трудящегося стал его мозг. Напряжённость, результативность при клавиатурном труде извне не видна, «клавишный» труд контролировать из конторы всё неподъёмней. Поэтому в том, что касается участия работников в повышении производительности труда, стратегия и тактика менеджмента развитых стран вынужденно концентрируются сегодня на пробуждении у работников личностного стремления работать с желанием, подъёмом, инициативой, на том, чтобы эмоциональные «хочу», «буду» заместили обычные инертно-безразличные «не хочу», «не буду», «до лампочки», «по барабану». И это единственный неизбежный, необходимый, обязательный путь. Тем более что технически сегодня рост производительности – это нахождение работником инноваций в насыщенном научными достижениями производственном процессе. То есть рост производительности сегодня может происходить только через генерацию наивысшей личностной креативности работников. Все иные способы неконструктивны, недостаточны, выработаны. Да, главные архимедовы точки повышения производительности изыскиваются в масштабах и силами общества, мобилизацией специалистов, науки, но для своего осуществления все они должны пройти через личности работников, высажены в них, в них проращены и далее применены (это важно понять) уже не менеджментом, даже не «обществом в целом». Они должны быть запущены всецело и исключительно собственной волей людей труда.

Речь идёт о самом крупном социально-экономическом сдвиге, переломе в истории человечества за все тысячелетия господства классового общества. Этого ещё не понимают в правящих элитах. К этому не готова и социальная наука. Затяжки в реализации объективной потребности-неизбежности персонализации собственности прямо-таки бедственны для социума. И огромная наступательная просвещенческая деятельность, которую развернул Петрухин (о ней рассказано в его статье), оправданна. Власти, конечно, отмахнутся и от него, и от его проекта. Но всё-таки он, возможно, заставит кого-то задуматься.

Главной идеи проекта Петрухина – идеи персонализации собственности – нет ни в одной программе коммунистических партий и движений не только РФ, но, по-видимому, и за рубежом (за исключением той партии, о принадлежности к которой говорит сам автор). Но это не значит, что Петрухин не марксист. Скорее, не марксисты (не последовательные марксисты) те, кто начисто выметает прокламируемую им идею из своих документов. Ибо сторонником идеи был не кто иной, как сам К. Маркс. Мне уже приходилось напоминать, что в качестве вывода в его «Капитале» говорится: «Бьёт час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют», что «создаёт индивидуальную собственность, но на основании… кооперации свободных работников». Марксисты КПСС и большинства других партий ни словом не обмолвились об этой персонализации-индивидуализации собственности Марксом. Или К. Маркс не марксист?

Необходимы обсуждения, исследования, доработки. Вместе с тем в проекте Петрухина на нынешней ступени его разработанности пока ещё есть, по моему мнению, и сомнительные моменты, и упускаемые возможности. На мой взгляд, с главной идеей (см. выше) диссонирует прежде всего предложение о наделении работников «своими» производственными фондами, капиталом. Взгляд трудящегося поневоле раздваивается. В поле его зрения окажется не только производительность труда, но и размеры его персональной производственной собственности, которую, кстати, не он создал. Выползает интерес: не прогадать бы при разделе, побольше бы этого идущего в руки имущества, и почему тому-то дали столько, а мне… Разделительное противопоставляющее: мне, тебе, моё, твоё – знакомо, правда? Не зародыш ли борьбы и розни интересов? И каково это для роста производительности труда?

Персонализировать надо не общественные средства производства, а (упрощая) самое главное, суть экономического динамизма: сам рост производительности труда, итог, эффект трудовой деятельности. Создателю – то, что он – именно он и никто иной – создал, причём целиком, полностью, собственнически. Произвёл – получил! Никаких отвлечений от главной цели, никаких её ограничений!

Неубедительно и предложение опереться на… рынок, конкуренцию. Как я понял, для рвения в повышении производительности труда. Но ведь работы-труды «конкурентов» дополняют друг друга. Каков смысл конкурировать с тем, кто передаёт тебе обрабатываемый предмет, с тем, кому ты его передаёшь дальше? Это всё равно что наш моторный завод разделить на конкурирующие цеха… Тут важны вопросы не конкуренции, а сотрудничества, соревнования-взаимопомощи… И как ограничить конкуренцию теми высокими мотивами, о которых сказано в статье? Где гарантия, что не будет нарождаться родное-знакомое капиталистическое стремление «мочить» конкурента?

И пожалуй, самое главное. А получится ли рывок в производительности труда в сравнении с «передовыми капитализмами»?

Ведь нечто близкое тому, что предлагает В.С. Петрухин, в жизни уже есть: мондрагонское движение. Здесь и почти персональная собственность – труд на себя, и тот самый свой капитал, и конкуренция, а чуда взлёта производительности в сравнении с частной собственностью не зафиксировано. Да и откуда ему взяться? Персонализированный собственник вознаграждается за свой успех в ареале своего микрособственнического феода, а это в принципе та же самая база стимулирующей оплаты труда, применяемой капитализмом. На такой базе и заработок, и производительность труда вряд ли значимо возвысятся над капиталистическим уровнем.

Вот почему я предлагаю другую модель персонализации собственности – собственности на полный общехозяйственный эффект труда, точнее, на весь эффект повышения производительности труда работником-собственником (см. мою книгу «Послезавтра. Краткая политическая и социальная экономия»). Здесь возможность качественного рывка в повышении производительности перед производством, работающим на прибыль, в том числе по проекту Петрухина. В частнособственническом производстве рост производительности, то есть уменьшение затрат, издержек целиком трансформируется в прибыль и не «пропускается» к партнёрам-покупателям (к ним изделия поступают по прежним ценам). В моём проекте предприятие-инициатор уменьшает (в соответствии с понижением издержек) отпускную цену, партнёры – тоже, и уменьшение цены распространяется по всему многозвенному общественному технологическому процессу производства, «накручивается» в величину, в десятки раз превышающую индивидуальную прибыль предприятия-пионера. Источник вознаграждения рабочего-собственника уже не индивидуальная прибыль, а эта в десятки раз большая динамическая рента (ДР). Наращиванием массы она похожа на нынешний инфляционный бульдозер (запущенный разрешёнными правительством повышениями цен-тарифов, ревностно подхватываемыми нашими капиталистами). Но эта много большая махина, с другим знаком, в противоположность инфляции благостна для всех и – в личной собственности новаторов, повысивших на своих рабочих местах производительность труда. Вот он, объект индивидуальной собственности!

Уже первые пионерские исследования показывают: интересы максимизации ДР по-новому объединят и работников, и предприятия в масштабах всего общественного производства. Народятся, прорастут и новая, невиданная в истории производительная сила, и новая ткань экономических и социальных отношений, глубоко заинтересовывающих все цепочки работников и предприятий в повседневной реальной взаимопомощи и взаимоподдержке, без которых не обрести «свою» ДР как от смежных, так и от отдалённых производств. Получают гармоническое решение сложнейшие проблемы общественного производства. Но всё это станет не проектом, а строгой теорией только тогда, когда проблемой займутся серьёзные научные силы.

Теория, научно обеспечивающая мощный подъём производительности труда, позарез нужна современному социуму. Я не исключаю попыток разработки её капиталистического варианта. Но она принципиально антикапиталистична: чтобы «пропустить» рост производительности, уменьшение издержек и цены к партнёру, надо отказаться от их трансформации в частную прибыль, а тем самым – от прибыли. Объективная ситуация работает на коммунизм. И уже от самих марксистов зависит, используют ли они эти возможности для представления массам нового, второго проекта (проекта XXI века) принципиального, можно сказать, гигантского возвышения человека труда.

Василий Иванович КОРНЯКОВ,

доктор экономических наук, профессор Ярославского государственного технического университета