Часть вторая. РАЗВИТИЕ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ.

ВСТУПЛЕНИЕ К ПРОДОЛЖЕНИЮ

А теперь о главном, ради чего стоило написать и прочитать эти заметки. Социальную справедливость, отсутствие или существование угнетённой эксплуатации определяют отношение собственности, конституируемые Правом собственности. Это можно понимать или не понимать, но такова социальная реальность. Отмена права иметь в собственности раба положила конец рабовладельческой формации, отмена крепостного права собственности на крестьянина положила конец феодализму, отмена права частной собственности на средства производства положила конец капитализму в России в 1917. И наконец, реставрация права частной собственности привела к капитализму в России в 1991 году.

Для общества в целом Власть не самоцель, а лишь средство изменения Прав собственности. Власть же нужна Лидерам, вот они и схлестнулись как пауки в одной банке. Что левые, что правые. Если есть шанс изменить право без революции, надо использовать этот шанс. В этом весь пафос этих заметок. Посмотрим, как рассудила История
.
Смена права собственности может происходить силовым путём (революционной сменой Власти, которая затем проводит Реформу собственности). Или мирным путём без физической смены Власти, как это было в 1861 году отмена крепостного права под давлением общественного мнения, поддержанного Разумом Государя. Кстати и в 1991 году реставрация частной собственности прошла мирным путём под давлением общественного мнения, захотевшего свободы предпринимательства.

Таким образом, смена Власти не самоцель, а цель – изменение права собственности. Вот почему автор относится с сомнением к Оппозиции как правой, так и левой. Там борьба за Власть, прикрываемая лишь популистскими лозунгами. Нет уверенности, что придя к Власти, лидеры справятся с институциональным управлением страной. Мы прекрасно помним слова Ленина «труднее удержать Власть», то есть создать такую институциональную систему, которая бы была защитой от ручного управления самодуров, которые в конечном сёте и приводят к гибели страны.

У России есть уникальный опыт, когда «диктатура пролетариата» не смогла удержать Власть. Завоевать смогла, на то были силы, а вот удержать не смогла, потому что тут нужна наука и разум.
Вот разум и подсказывает, что надо сконцентрировать усилия левых не на взятии Власти, потому что это уже не пройдёт. А надо сконцентрировать свои ресурсы на том, чтобы вынудить Власть провести Реформу права собственности так, как здесь предлагается. Для этого надо вбросить в информационное пространство такой проект, который вызовет общественный резонанс всех честных людей и правой и левой ориентации.

При окончательном редактировании обнаружилось много повторов и банальностей, Однако, автор не удалил их не только потому, что жаль написано. Порой расхождение в понимании ключевых понятием автором и читателем сводят вообще на нет смысл написанного. При обсуждении в своём кругу статьи автора «Реформа права как осознанная необходимость» возникли споры вокруг слова «эксплуатации», этого ключевого слова для адекватного восприятия темы. В первом абзаце использован термин угнетённая эксплуатация, чтобы поставить точку хотя бы на этом, на первый взгляд, очевидном вопросе. Это отчуждение результатов труда от человека вопреки его воли. Не только насильственное, но и добровольное отчуждение путём обмана, внушения и\или под гнётом обстоятельств.

Поэтому пришлось выделить СУХОЙ ОСТАТОК настоящей презентации существа разделённого права собственности (на средства производства) в конце записок, невольно ещё более увеличив повторы. Кому всё ясно из первой части, может переходит к чтению СУХОГО ОСТАТКА в конце заметок.

Однако я отвлёкся от существа вопроса. Продолжу излагать свою позицию, чтобы убедить читателя в необходимости установления разделённого права собственности на средства производства как первого шага на пути к построению социализма, который может быть принят и правыми и левыми. Прекрасно понимая, что есть опасность прослыть оппортунистом в самом негативном его смысле, особенно среди убеждённых революционеров-догматиков. Но в этом то и суть момента, что пришло время смена самой старой философской парадигмы убеждённости в своей правоте в пользу поиска мирного компромисса инакомыслия, как правого так и левого.

Для справки выдержка их словаря русского языка:
- ОППОРТУНИСТ (полит.). 1. Беспринципный человек, приспособляющийся к обстоятельствам, соглашатель (книж. •пренебр.). 2. Тот, кто проводит политику буржуазии в рабочем классе, агент буржуазии в рабочем движении.

А также мнения моих кумиров:
«Оппортунист, по самой своей природе, уклоняется всегда от определенной и бесповоротной постановки вопроса, отыскивает равнодействующую, вьется ужом между исключающими одна другую точками зрения, стараясь "быть согласным" и с той и с другой, сводя свои разногласия к поправочкам, к сомнениям, к благим и невинным пожеланиям и пр. , и пр.» Ленин.

«Таков обычный прием оппортунистов: на основании перегибов по проведению правильной линии - отменить эту линию, заменив ее линией оппортунистической."» Сталин

Однако мне больше по душе использование слова «оппортунист» в биологии, где оппортунистами называют носителей нового качества в эволюционном развитии того или иного вида, приводящего в конечном счёте к революционному скачку в развитии. Здесь же вопрос в философском плане означает переход от парадигмы монизма, разделившей нас на вражду правых и левых, к парадигме диалектического дуализма, которая примирит и правых и левых, как супружество примиряет противоположности мужчины и женщины в браке. Так сходятся в двуединстве сами понятий «революция» и «эволюция», знаменую переход мышления на новую качественную ступень, когда Разум доминирует над Силой. Но это вовсе не есть отказ от Силы. Добро должно быть с кулаками.

Что же касается «перегибов правильной линии», то моё отношение к советской цивилизации однозначное: пока ничего лучшего в плане социальной справедливости в истории не было. Но это не значит, что не существует более совершенной модели общества. Именно существенному запрету угнетённой эксплуатации и служит предлагаемое разделённое право собственности на средства производства.

Право собственности выполняет две основные функции. Во-первых, оно разделяет всё пространство внешнего мира (объектов) для каждого субъекта собственности на своё и чужое. Уже отмечалось, что право собственности даёт определённую свободу действий в отношении собственной собственности (объекта собственности) и определённые запреты в отношении чужой собственности (чужого объекта).

Во-вторых, право собственности регламентирует права Субъекта относительно своего Объекта. Это общепринятые права владения, пользования и распоряжения. Но право собственности влечёт и Ответственность. Например, ответственность за непричинение зла её использованием. Право это всего лишь право, но не обязанность самому использовать её только в своих личных целях. Например, можно подать милостыню нищему часть своей собственности. Или пожертвовать миллион на строительство храма. Но чтобы быть милосердным, надо вначале иметь в собственности этот миллион.

Отношения собственности включают не только ПРАВО, но и ЗАПРЕТ. Запрет субъекту владеть, пользоваться и распоряжаться чужим Объектом. Простой пример, моё право собственности дачным участком означает запрет даже проникновения на этот участок постороннему лицу без моего ведома, не говоря уж о запрете хозяйничать на моём участке.

Об этой второй, запретительной стороне института права почему- то забывают либералы, ратующие за безграничные свободы и права общечеловека. Надо чётко понимать, что права и свободы одного ограничиваю права и свободы другого. Именно регламентация прав и запретов в отношении общих объектов собственности и составляют содержание и сущность отношений собственности. Связывая пары Субъект/Объект законным отношением в виде прав и запретов, общество формирует общественные отношения, в том числе и производственные, которые и определяют, в конечном счёте, общественный строй, или общественную формацию. А уже более детальная формализация Прав и Запретов придаёт «цвет» того или иного строя, права и обязанности граждан, в том числе и чиновников Власти.
Например, запрет иметь в частной собственности землю влечёт много других прав и запретов. Или запрет иметь в собственности раба влечёт и смену нравственных устоев общества.

Одних и тех же результатов можно достичь правом или запретом. Каждый автолюбитель знает, что одни и те же права движения на дорогах можно регламентировать Разрешением (Правом) и Запретом, это регламентируется предписывающими (разрешительными) и запрещающими знаками. Например, на перекрёстке можно разрешить движение прямо и направо предписывающим знаком со стрелками «прямо» и «направо», а можно ту же проблему решить запретительным знаком с перечёркнутой стрелкой налево.

Так и в регулировании прав собственности широко используется механизм запрета права на чужую собственность. Ясно также, что право без гаранта этого права – не право. А запреты всегда вызывают сопротивление, которое влечёт необходимость силы, чтобы подавить или предупредить сопротивление. Так возникает государство как аппарат подавления сопротивления запретам. Собственно говоря, государство как силовой орган был «придуман» не только как аппарат насилия, но и как аппарат защиты от насильников. Нельзя говорить о диктатуре права и об отмирании государства одновременно. Это политическая шизофрения, Об этой функции государства не след забывать нашим и горе-либералам и горе-коммунистам, которые как те, так и другие ратуют за отмирание государства.

Более того, именно механизм запрета – главный «объективный» регулятор общественных отношений. Негласно действует правило «разрешено всё, что не запрещено законом». Здесь «объективный» взято в кавычки, потому что на самом деле формирование института права – это субъективное дело самих людей, их разума. Захотели отменить крепостное право – издали указ об отмене крепостного права в 1861 году. Захотели ввести частную собственность – приняли соответствующую конституцию в 1991 году. Горе-материалисты этого никак не могут понять, и потому отрицают «объективность» Реформы права собственность, за которую «субъективно» ратует автор. Они видят только революционный путь изменения права: сначала взять Власть, потом, мол, разберёмся и с правом. Такая логика была успешной в 1917 году при необразованном народе, но неизбежно влекла за собой гражданскую войну. Сейчас же наш народ в состоянии самоорганизоваться на проведение Реформы мирным путём. Идёт соревнование умов, кто переиграет: правые или левые.

Пока верх одерживаю правые. И вот почему. Они знают, куда они идут, и чего хотят. Они идут к глобальному миру, где будет мировая элита (то есть они сами, правые), которых будет обслуживать мировой пролетариат (то есть левые), и правые будут повелевать левыми. Безусловно, чтобы левые пролетарии были эффективны, им надо хлеба и зрелищ, иначе бунтовать будут вместо того, чтобы работать на благо Родины (то есть правых). Отсюда и призывы элиты, «не рассуждать, а работать надо, мы за вас думаем», отсюда и социальные подачки.

А вот левые не знают, чего хотят. Вернее думают, что знают, но думают по разному и между собой не могут договориться, чего они хотят. Особенно показателен раздрай между марксистами в обсуждаемом здесь вопросе о собственности. Одни, «старые коммунисты» за поголовную общественную собственность, другие, «новые коммунисты» га поголовную персонализацию собственности. Кто из них прав? Науке неизвестно. Пока ясно одно, лидеры хотят власти. Но власть не самоцель, цель достижения справедливости – это такие отношения собственности, которые поставят конституционный заслон отчуждению результатов труда от человека в пользу другого, более агрессивного, наглого и сильного.

Логика здравого смысла подсказывает, надо искать глубинную причину слабости и разрозненности левых. Как показывает более тонкий, чем классовый, анализ общественных отношений, дело здесь не в частной собственности на средства производства. А в самом праве собственника присваивать чужой продукт, в том числе чужую прибавочную стоимость.

Мы видим, что значительная часть общества (правая) ратует за частную собственность на средства производства, причём это наиболее креативная и эффективная часть общества, которую окрестили средним классом. Но против этого категорически выступает другая часть народа (левая), справедливо видя в этом источник социального расслоения.

Как разрешить частную собственность и запретить отчуждение результатов труда от работника? Как сделать так, чтобы и волки были целы и овцы сыты?

Такую задачу предлагается решить бескровно Реформой права (См. «Реформа права как осознанная необходимость» на этом сайте или http://www.eifgaz.ru/puntus30-12.htm), которая реализует концепцию РАЗДЕЛЁННОГО ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ на средства производства и на продукт производства, на них сработанный. Эта инновация вводится здесь в плане постановки, для обсуждения с дальним прицелом провести Референдум, а затем и саму Реформу.

РАЗДЕЛЁННОЕ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

Поскольку само понятие «РАЗДЕЛЁННОЕ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ» ещё не стало общепринятым, то автор вынужден здесь многократно его раскрывать. В процесс представления данного нововведения общественности на форуме интернета и конференциях автор столкнулся с пока непонятным неприятием этой концепции среди политэкономов, экономистов, юристов и политиков. Настоящим текстом делается попытка прояснить суть вопроса. Приходится начинать издалека, как говорится, плясать от печки.

В первой части уже отмечалось, что в сложившихся теории и практике право собственности на Средства производства и на Продукт, полученный посредством них, – одно целое. То есть собственник средств производства является и собственником произведённой продукции. Иными словами, если Субъект (частное лицо, коллектив, народ) - собственник Средств производства, то он и собственник Продукта труда, в том числе и в первую очередь прибавочной стоимостью. Исторически так и сложилось. Рабовладельца интересовала прибавочная стоимость, создаваемая рабом, а не сам раб (за исключением наложниц). Тольку идиоту могло придти в голову покупать раба, давать жилище, кормить поить, но не считать своим то, он сработал на твоём имуществе. Возможно, во времена рабовладения не понимали, где прибавочная стоимость, где стоимость рабочей силы, и потому рабовладелец присваивал себе раба вместе с потрохами и продуктом труда. Он брал на себя труд по обустройству жизни рабов и их жизнеобеспечения, взамен присваивал себе прибавочный продукт. Отмена права иметь Объектом собственности человека (раба) означала конец рабовладелеческого строя.

Более изощрённая эксплуатация человека была при крепостном праве. Здесь подневольный крестьянин сам себя жизнеобеспечивал, формально не был рабом, но был обременён барщиной или оброком, то есть прибавочный продукт отдавал барину. Отмена крепостного права (запрет иметь подневольного) означала смену общественной формации феодализма на капитализм.

При капитализме свободный гражданин нанимался к капиталисту, который давал работнику зарплату, которая в свою очередь, была возможно единственным средством жизнеобеспечения. Здесь капиталист выступал как благодетель, как поставщик рабочих мест. По мере роста политэкономического самосознания, особенно когда Маркс разделил стоимость «рабочей силы» и прибавочную стоимость, стало ясно, что частная собственность на средства производства при капитализме автоматически означает и правом собственности на Продукт труда, созданный наёмными рабочими. В том числе и на прибавочную стоимость, созданную их трудом. Отсюда естественный «научно обоснованный» ввод: чтобы уничтожить несправедливую эксплуатацию капиталистом наёмного труда, надо уничтожить право частной собственности на средства коллективного производства. Это позволило сформулировать главный девиз коммунистов «уничтожение частной собственности», который жив и сейчас.

Так логично по марксистской науке выкристаллизовались девизы социалистической революции «Земля - крестьянам, фабрики – рабочим. Они получило резонанс в обществе, народ поддержал марксистов-большевиков, и в России произошла социалистическая революция. Был уничтожен институт частной собственности «как класс», а вместе с ним и её носители – буржуазия. Собственность перешла в руки рабочих и крестьян в лице Советов, которые явились органами самоорганизации и самоуправления социалистической России.

Чтобы снять упрёки автора в незнании марксизма, приведу цитату из коммунистического манифеста, где однозначно записано самим Карлом Марксом: «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». Мой же девиз: не уничтожение частной собственности, а запрет собственнику средств произодства присваивать чужой труд.

Однако, далеко не все приняли социалистическую революцию, гражданская война как вершина айсберга самоуправления сторонников и противников частной собственности уничтожала и тех и других, пока Государство не набрало мощи прекратить бойню своими своих и стало строить экономику без капиталистической частной собственности. Самоорганизация и самоуправление советского народа создали институты общественной (государственной) собственности на землю и природные ресурсы, на средства производства, институты кооперативной колхозной собственности и ГОСПЛАН как орган планирования и управления общенародной собственностью.

Невиданные темпы роста экономики, культуры, науки советского народа, увенчавшиеся Великой Победой говорят сами за себя и не нуждаются в очередном восхвалении. А вот критическое понимание причин слома советской цивилизации необходимо, если мы хотим её возрождения. Чтобы там не говорили Позиция и Оппозиция, но более справедливого, чем советский строй, история не знает. Тем более остаётся загадкой его разложение. Почему коммунистическая идеология как секуляризированное православие проиграла капиталистической идеологии индивидуализма и стяжательства?

Если успехи объясняют преимуществами коммунистической идеологии, марксисткой науки об обществе, то тогда и неудачи надо искать в этой самой идеологии, в политэкономической науке. Когда говорят, что теория верна, её извратили люди в процессе практической реализации, то это как раз и говорит о том, что в самой теории, в самой идеологии была заложена возможность её извращения, неоднозначного толкования, то есть она оказалось не бесстрастной и объективной наукой, а догмами веры в «светлое будущее». Сила науки в том и состоит, что она объективна, и не зависит от того, кто ею пользуется. Общественные науки принципиально отличаются тем, что они в предмет, объект исследования включают и самого человека, и потому должны учитывать и «человеческий фактор», а не только опираться на материалистические «объективные закономерности», увиденные субъективным лицом. И если практика разошлась с теорией, то виновата не практика, а теория. Так следует из базового принципа марксизма, где критерием истинности (научности) является практика, а не наоборот, как утверждают современные догматики-марксисты.

Автор задался вопросом, а был ли другой способ борьбы с эксплуатацией, кроме уничтожения частной собственности, как это было записано в коммунистическом манифесте. Будучи адептом общества без угнетённой эксплуатации, я пытался восстановить логику марксистской идеологии современных позиций экономики, чтобы найти тот сбой, который привёл к слому советской идеологии, построенной на догмах марксизма. Найти ошибку, чтобы исправить. А не просто злорадствовать по поводу ошибок советской власти, как это делают современные правые и левые оппозиции подтверждая уже приводимые слова Сталина: «таков обычный прием оппортунистов: на основании перегибов по проведению правильной линии - отменить эту линию, заменив ее линией оппортунистической."»

Схема рассуждений такова. Общественной строй определяется отношениями собственности – этот тезис Маркса был взят за отправную точку. Согласно логике Маркса причиной угнетённой эксплуатации была частная собственность на средства производства, которая влекла и отчуждение прибавочной стоимости от наёмного рабочего. Интуитивно чувствовалось, что именно здесь и надо искать первопричину трагического заблуждения создателей марксизма, которые, безусловно, хотели как лучше. Пришлось внимательно проштудировать теорию прибавочной стоимости Маркса. Напомню, что согласно этой теории, прибавочная стоимость создавалась ЖИВЫМ трудом наёмных рабочих, который затрачивался сверх труда, необходимого для восполнения рабочей силы. Анализируя природу образования прибавочной стоимости, автор пришёл к выводу, что это только половина правды. Вторая половина в том, что прибавочная стоимость создаётся не только ЖИВЫМ трудом наёмных рабочих, но также и ЖИВЫМ трудом собственника средств производства как организатора производства. Но ещё большая часть прибавочной стоимости создаётся ПРОШЛЫМ трудом ВСЕГО общества, аккумулированным в Средствах производства, точнее в их интеллектуальной составляющей. Подробнее см. брошюру автора «Природа стоимости». http://optimalizm.narod.ru/priiodastoimosti.mht

Если следовать принципу естественного права собственности и довести его до логического завершения, то получим вывод, что истинным субъектом собственности прибавочной стоимости при глубоком разделении труда не может быть ни собственник средств производства, ни наёмный работник, отдельно взятые. Как нельзя определить, кто является родителем ребёнка: мать ИЛИ отец. Они оба являются «собственниками» их общего труда И мать И отец, а кто первичнее пусть думают материалисты. Вот почему нельзя вычленить персональную долю каждого в совместном труде при глубоком общественном его разделении. А если это невозможно технологически, то нет смысла заниматься теоретизированием невозможного, что противоречит самой материалистической логике.

Дело в том, что сейчас появилась теория так называемого экономического персонализма, которая противопоставляет коммунистическую (совместную, обезличенную, совместную, советскую, государственную) общественную собственность персонализированной общественной. Как говорится из одной крайности в другую. Теперь ясно, что ошибка «теории научного коммунизма» состоит в непонимании того, что развитие производительных сил приведёт к коммунизации сознания до такой степени, что люди сами добровольно будут самоорганизовываться без государства и без права собственности. Персоналисты впали в другую крайность, пытаясь персонализировать всё и вся (слава богу, что только в стоимостном плане). Ни та, ни другая противоположная крайность не может быть общим идеалом «светлого будущего».

Но достойный компромисс может быть и должен быть реализован, чтобы поставить заслон насильному отчуждению человека от результатов труда. Здесь не надо лишать права частной собственности того, кто хочет организовать собственное производство. Но это право не должно означать и право на присвоение продукта, сработанного другими (наёмными) работниками на этом производстве. А это и означает разделение прав собственности. Другое дело, что собственник может получать определённый процент от совокупного дохода как арендатор (помимо амортизационных отчислений). Такой компромисс позволяет свести эксплуатацию к минимуму, удовлетворяющему обе стороны.

Если взять за основу принцип «за равный труд равное вознаграждение» и применить его к каждому члену общества от Президента (Царя) до рядового солдата, то можно показать, что наивысшая эффективность экономики страны в целом достигается, тогда, когда отчуждение минимально.

Советская власть создала довольно сложную систему принципа каждому «по труду», и не всё получилось, как хотелось. Но сам институт общественной собственности показал достаточную эффективность в плане социальной справедливости. Однако порой обобществление шло в ущерб мотивации, многие, особенно наиболее креативные и эффективные были не довольны недооценкой их труда. Здесь одна из внутренних причин краха советской власти.

Другим пороком общественной собственности было то, что путь от производства прибавочного продукта до персонального возврата его стоимостного эквивалента был слишком долгим и многоступенчатым. Образовывалась длинная бюрократическая цепь посредников от руководителя первичного звена до членов Верховного совета. То есть сначала весь прибавочный продукт, сработанный каждым персонально, отдавался обезличенно в единый общенациональный котёл, затем происходило распределения общих благ персонально каждому. Поскольку правовой механизм распределения общественной собственности на прибавочный продукт был несовершенен, то недобросовестные работники учётно-распределительных структур (бюрократия) имели возможность паразитировать на трудовом народе, спекулируя на пробелах в законах, используя административный ресурс. Так образовалась паразитическая прослойка, которая затем сформировалась в класс, если следовать классовой логике.

Именно этот порок общественной стоимости, когда ВЕСЬ прибавочный продукт работника сначала отчуждался в государственную собственность, а затем распределялся по усмотрению бюрократии, позволил ей сорганизоваться в класс бюрократии, который в 1991 году и совершил реставрацию капитализма в России. Теперь они спешно и криминально легализируют своё положение, используя заранее продуманной и проведённой реформой, утверждающей неразделённое право частной собственности.

Поставить заслон этому процессу и призвано рассматриваемое здесь разделённое право собственности, утверждаемое на конституционном уровне. Отделив в правовом плане право собственности на продукт от собственника средств производства, можно существенно снизить произвол администрации и чиновников.

Возможности современных учётных и налоговых технологий позволяют в ОПРЕДЕЛЁННОЙ ЧАСТИ совокупного дохода вести раздельные учёт вклада прошлого и живого труда, то есть разделить прибавочную стоимость, созданную трудовым коллективом непосредственного производителя, и прибавочную стоимость, обязанную своим происхождением прошлому труду всего общества как собственнику общественных средств производства. Здесь обращаю вниманию, на выделенние ОПРЕДЕЛЁННОЙ ЧАСТИ, поскольку во ВСЁМ совокупном доходе невозможно разделить где проявился ПРОШЛЫЙ труд всего общества, где заключён ЖИВОЙ труд конкретного производителя персонально. Именно по это причине ни полный коммунизм, ни полный персонализм не адекватны природе человеческого общества.

Безусловно, субъекты собственности на средства производства и на прибавочный продукт могут совпадать, как, скажем на народных предприятиях. Или если собственник средств производства не использует наёмный труд. Но могут и различаться. Например, если собственником земли и недр является всё общество, то собственником прибавочной стоимости может быть частный фермер или нефтяная компания как коллективный собственник. В последнем случае важно подчеркнуть, что стоимость собственно нефти как исходного сырья принадлежит не нефтяной компании, а всему обществу, нефтяной же компании по праву будет принадлежать лишь трудовая составляющая прибавочного продукта финишной продукции (например, бензина).

Так разделённое право собственности ставит запрет на отчуждение собственности от собственника, что произошло в нашей стране, когда использователь общественной собственности на землю (нефть), присвоил её себе в процессе производства нефтепродуктов, на основании неразделённого права собственности производителя на средства производства и продукт. С другой стороны, разделённое право собственности ставит запрет на отчуждение от использователя (наёмного работника) не своих средств производства продуктов собственного труда. Что выгодно отличает разделённое право от неразделённого, подразумеваемого в так называемом экономическом персонализме, так это то, что не требуется уничтожения института наёмного труда. Есть люди, которые не хотят быть обременёнными собственностью, они хотят быть «свободными художниками», идти на вольные хлеба.

СУХОЙ ОСТАТОК

Если отбросить банальные, лирические и философские отступления, то главный результат можно свети к следующему. Рассмотренное представление отношений, форм и права собственности на средства производства позволяет провести ретроспективный анализ и понять перспективу предлагаемого права разделённой собственности с позиций устранения угнетённой эксплуатации. Право, это только право, это свобода распоряжаться собственностью, а не обязательство пользоваться только самому и только в эгоистических персональных интересах. Но это защита от посягательств на твою свободу пользоваться плодами своего труда и как личности и как клеточки «многогоклеточного» общественного организма под названием отечество.

Для сравнения напомним главные черты НЕразделённого права собственности при капитализме и социализме. Капитализм устанавливает право частной, коллективной акционерной и обезличенной государственной собственности на средства производства. Собственникам средств производства частным лицам и корпорациям позволено присваивать прибавочный продут на законном основании. Наёмные работники подвержены эксплуатации, и государство может лишь ограничено влиять на степень эксплуатации системой налогов и соцзащитой.

Маркс объяснил первопричиной эксплуатации то, что капиталист как собственник средств производства на законом основании присваивает себе прибавочную стоимость, и потому избавиться от эксплуатации можно лишь уничтожив частную собственность на средства производства.

Советская власть уничтожила институт частной собственности, создала обезличенные коллективную и общественную собственность на средства производства (см. первую часть), теоретически эксплуатация должна быть уничтожена на корню, но скверна нашла лазейку в обезличенной форме общественной собственности, которой воспользовались нечистые на руку чиновники. Эту опасность предвидели и прорабы советской власти, и честные коммунисты-социалисты противостояли как могли. Но, в конечном счёте, «нечистые» (чиновники и простые граждане буржуазной ориентации) одержали верх, произошла реставрация частной собственности в самой неприглядном наполнении.

И теперь общество оказалось в идеологическом тупике. Возврат к уничтожению частной собственности к полной национализации чреват опасностью гражданской войны, но и продолжаться так дальше не может. Нынешняя оппозиция (как левая, так и правая) предлагает «смешанную» экономику, где разрешены законом и частная собственность, и коллективная собственность (персонализированная и обезличенная), и общенациональная (государственная), как это было в советское время. По существу опять разрешено право угнетённой эксплуатации, и нетрудно предположить, что процесс социального расслоения будет прогрессировать, так как агрессивные креативные и эффективные менджеры бысто приберут к рукам национальный продукт. Смешанная экономика – всё равно, что пустить щуку в пруд с карасями.

В рамках традиционного НЕразделённого права собственности на средства производства остаётся единственный выход, который предлагают адепты так называемого экономического персонализма, - установить систему общественно-персонализированной собственности на средства производства. Что это такое и как это осуществить пока не совсем ясно, но другого варианта в парадигме неразделённой собственности не остаётся. Пока же это вещь в себе, как и научная теория коммунизма.

Однако, возможно более радикальное решение, гордиев узел можно разрубить реформой содержания самого права собственности. А именно, РАЗДЕЛИТЬ право собственности на средство производства и право собственности на продукцию, произведённую работниками на средстве производства. И второе, надо ввести запрет присваивать собственнику средств производства чужую прибавочную стоимость, полученную на своих средствах производства.

Таким образом, отпадает необходимость силовой национализации частной собственности, созданной на трудовые честные доходы. Безусловно, частная собственность, добытая преступным путём, должна быть национализирована, то есть возвращена её исконному собственнику – всему народу, то есть опять обезличенной общественной собственностью, управляемой советской властью (государством).
Т
аким образом, введение в правовое пространство разделённого права собственности на средство производства, даёт обществу принципиально новый механизм более адекватного управления экономической справедливостью. Так может быть достигнут компромисс между коммунистами (общинниками) и индивидуалистами (капиталистами, персоналистами) путём конституционного запрет угнетённой эксплуатации человека человеком, не обрезая частную инициативу доброкачественного предпринимательства. Допуская все формы собственности и укрепляя государство, такое разделение позволяет оставить в прошлом все те издержки цивилизации, которые приводят к войнам как международным, так и гражданским.

РАЗДЕЛЁННОЕ право собственности позволяет разделить ту часть прибавочной стоимости, которую можно персонализировать и зафиксировать именным счётом, от той части, которая не может быть персонализирована в принципе, и становится объектом обезличенной (совместной) общественной собственностью.

Так удачно можно сочетать коммунистические принцип «каждому по потребности» в части общественной собственности на витальные потребности человека в части здравоохранения, образования, жилищно-коммунального хозяйства и безопасности страны (обороны). И в то же время реализовать социалистический принцип «по труду», как главную мотивацию к повышению эффективности самоорганизации в части производственных отношений, которые здесь чётко разделены на отношения производства и отношения присвоения (собственности).

Научная мысль избавляется от неуклюжих и изощрённых попыток догматиков втиснуть свободу воли человека и объективные закономерности в прокрустово ложе материалистической философии, потерявшей самого человека в дебрях классовых противоречий.
Мы приходим к достаточно простому выводу. Каждый человек становится двуединым субъектом разделённой собственности. С одной стороны субъектом системы отношений, где объектом являются общие средства производства, такие как земля, недра, школы, больницы, санатории и др. Здесь персональная доля в прибавочном труде (сверх удовлетворения витальных потребностей) может быть учтена в принципе. Это система советских отношений общественной собственности, она же государственная. То что мы называем бесплатной медициной, жильём, образованием, культурой, спортом и пр, вплоть до государственной системы безопасности.

С другой стороны каждый человек является субъектом собственности, где объектом является вторая часть прибавочной стоимости, которая может быть персонализирована, и потому фиксируется именным счётом. Механизм именных счетов принципиально решён, но требуется введение на конституционном уровне единого финансового документ единого государственного образца, ибо право только тогда становится когда имеет документальное выражение. Кстати для наполнения именных счетов весьма полезны будут разработки авторов экономического персонализма, после того, как будут элиминированы их амбиции на универсальность. Но это отдельный разговор.

Должно быть ясно, что не разделив объекты собственности нам не получить адекватного механизма учёта трудового вклада каждого персонально. И не организовать адекватного управления собственностью. И не достичь приемлемого компромисса между адептами собственности на средства производства и сторонниками наёмного труда.
Но как назвать этот строй? Коммунизмом его не назовёшь, так как не требуется уничтожения частной собственности, как сути коммунизма по Марксу. Капитализмом тоже нельзя назвать, поскольку частная собственность на средства производства есть, но есть запрет на присвоение прибавочного продукта, что является главной целью капитализма.

Наиболее подходящим название является социализм, но и здесь он тянет шлейф идеологических раздоров от уравниловки до утопий. Не подходит сюда и определение социализма переходная форма к коммунизму, пока не станет ясно что такое коммунизм. Иначе не понятно, куда мы собираемся переходить? Нетрудно заметить, что идея разделённого права собственности как родового признака формации не вписывается вообще в теорию формаций марксизма, что необходима иная риторика для научного представления социальных процессов.

Современные возможности бухучёта и прозрачные обязательные планы счетов позволяют так организовать учёт и налоговый учёт, что эксплуатация может быть сведена если не к нулю, то к приемлемому социальному минимуму.

Разделённое право собственности. Часть вторая